«На передовую прибыла почта.
- Полковник Букингэм, вам - «Таймс».
- Давайте, - сказал полковник Букингэм.
- Полковник Сыромятев, вам - «Мурманский вестник».
- Давайте, - сказал полковник Сыромятев.
И долго потом в тишине шелестели страницы. Два полковника, русский и британский, оба в одинаковых шинелях, но с разными погонами, листали разные листы: один - широкие «Таймса», другой - узенькие «Мурманского вестника», который трижды в неделю издавал Ванька Кладов (негодяй известный)…»
Валентин Пикуль, «Из тупика».
Сто лет по историческим меркам - срок небольшой, даже крохотный. Казалось бы, махни рукой, оглянись - вот он, первоначальный Мурманск. Чай, не в Средневековье основан, все должно быть досконально известно: кто, как и чем жил, что делали и о чем мечтали. А вот нет.
О том, новорожденном Мурманске известно много меньше, чем хотелось бы. Есть мемуары мичмана Валериана Бжезинского, в августе 1917 года избранного революционными матросами председателем Центромура (ЦК Мурманского отрядов судов). Но уже в июле 1918-го его за «излишнюю советскость» выслали в Петроград. Есть воспоминания мичмана военного времени Александра Гефтера, но и он пробыл на Мурмане всего три месяца на стыке 18-го и 19-го годов. Есть повесть «Вечер, окна, люди» советской писательницы Веры Кетлинской, дочери Главнамура адмирала Казимира Кетлинского.
К сожалению, мемуары - самый ненадежный с точки зрения истории источник. Как правило, пишутся они многие годы спустя, когда память хромает, путаются имена, даты, события. Ну, и естественная человеческая слабость: повыгоднее обрисовать себя, через десятилетия отомстить обидчикам и недоброжелателям. Да и идеологию со счета не спишешь - цензура и самоцензура. Так что же, нам никогда не узнать, каким был Мурманск 100 лет назад? Отнюдь. Есть надежный источник - издававшаяся при белогвардейцах газета «Мурманский вестник», подшивка уцелевших номеров которого бережно хранится в Государственном архиве Мурманской области.
Знатный «однофамилец»
Подшивка «Вестника» - довольно пестрая: есть номера истрепанные, желтые, почти коричневые, с обгрызенными краями, для сохранности проклеенные папиросной бумагой. Есть белоснежные, на бумаге мелованной, словно вчера из типографии.
Формат страниц тоже разный - то меньше, то больше. Как и периодичность - то 2-3 раза в неделю, то ежедневно. Это понятно - танцевали от наличия бумаги. И получали ее, скорее всего, от англичан - союзников или интервентов, это каждый сам решает, основываясь на своих идеологических предпочтениях.
Забавно, что датировка ведется «по новому стилю», введенному после революции, а вот орфография - старорежимная, с «ятями», «ерами» и «еры». Пунктуация… С ней как бог на душу положит, запятые - такое впечатление - ставили по собственному усмотрению. Очень много опечаток. Встречаются и весьма забавные.
Мурманскiй ВѢстникъ
Газета издавалась администрацией края с октября 1918 года, когда был распущен Мурманский краевой Совет и ликвидирована газета «Известия Мурманского совета рабочих и крестьянских депутатов». Выходила до восстановления советской власти на Мурмане в феврале 1920 года.
Тираж предположительно 500 экземпляров. Редакторы: Андрей Палатников, Андрей Каретников, Александр Студенцов.
Так, на первой полосе, сразу под «шапкой» - большое рекламное объявление о трех спектаклях «премьерши театра К. Незлобина Тамары Петровны Мравиной при участии артиста театра Корша Н. П. Беляева и артиста П. Г. Петровского». В программе первого спектакля указан «Рассказ Мармеладова. Глава из романа М. О. Достоевского «Преступление и наказание». В следующем номере досадную ошибку исправили: Федора Михайловича переименовали в… Михаила Федоровича. Видимо, последовал разбор полетов, и вскоре в газете опубликовали объявление: «Нужны в типографию «Мурманский вестник» четыре рабочих».
Правда, иногда трудно отделаться от подозрения, что опечатки носят сознательный характер. Так, в заметке о том, что интервенты намерены сделать на белых серьезную ставку, в заголовке пропущена буква «р». Вместо «Союзники прозревают» получилось «Союзники прозевают»…
Что еще? В той газете не было иллюстраций. Совсем - ни фотографий, ни рисунков. Набиралась она невероятно мелким шрифтом, чтобы вместить в номер побольше информации. Делилась газета надвое: «часть оффiцiальная» и «часть неоффiцiальная». К последней относились новости из российской и зарубежной жизни. О «зверствах большевиков», о голоде в Советской России, о революции в Германии, о приезде президента Вильсона в Париж, убийстве Карла Либкнехта. Последняя заметка, кстати, - образчик белой пропаганды: сообщается нелепая ложь, дескать, «доктор Либкнехт при конвоировании напал на солдата с ножом, и тот был вынужден заколоть его штыком». Ага, доктор юриспруденции, как уголовник-рецидивист, размахивает заточкой… Ирония судьбы: газета с клеветой на революционера хранится в архиве, расположенном на улице Карла Либкнехта.
Характерная деталь: все зарубежные новости - хоть из Франции, хоть из Китая - идут с пометкой «Лондон». Почему? Просто международную информацию «Вестник» получал из мурманского штаба англичан.
Не будет преувеличением сказать, что тогда жизнь на Мурмане целиком и полностью зависела от союзников-интервентов: они кормили, одевали и давали связь с миром и даже Родиной. Вот начальник почтово-телеграфной конторы «уведомляет, что телеграммы в Сибирь… будут направляться через Англию за плату 1 руб. 20 коп. за слово».
Жившие на «белом Мурмане» вспоминают, что среди британских офицеров было немало бывших в царское время управляющими фабриками и приказчиками магазинов в Петербурге и Москве англичан. Что вполне понятно: они были знакомы с российским укладом, а кто-то даже русский успел выучить. Но таких не хватало, отсюда и еще одно объявление:
«Опытные переводчики и переводчицы, обладающие русским и английским языками, требуются для постоянной работы в Британском Штабе».
Привычных нам журналистских жанров в «белом однофамильце» нынешнего «Вестника» не было: ни интервью, ни репортажей, только информационная «окрошка», редкие рецензии на выступления заезжих артистов и самодеятельные концерты, устраиваемые «обществом наших дам». Да еще огромные фельетоны. Но не как жанр сатирической публицистики, а в старом значении термина: публикующиеся в нижней части полосы, «подвалом», пространные рассуждения на темы, казавшиеся редактору Андрею Каретникову злободневными. Вот для примера несколько заголовков таких фельетонов: «Что такое государство», «Как устроена волость в Америке», «Об Ирландском вопросе».
Количество фельетонов об устройстве жизни в Штатах выросло после публикации в «Вестнике» объявления:
«Консульство Северо-Американских Соединенных Штатов в Мурманске помещается в доме 16 по Варяжскому проспекту на Базе. Телефон № 17. Прием ежедневно кроме Воскресных дней, от 10 до 6 вечера. Консул Пирс».
Похоже, консул Пирс был человек деятельный, цену пиару знал и обаял редактора русской газеты, сумел его увлечь американской мечтой. Что неудивительно: Каретников по образованию был инженер, а технический прогресс того времени носил этикетку «Made in USA».
Как ни интересно читать «неофициальную часть» того «Вестника», куда больше информации о жизни «белого Мурмана» дает «часть официальная». А она по большей части состоит из приказов, постановлений и обращений погенгуба Василия Ермолова.
Человек с большой буквы
После белого переворота октября 1918-го Мурман возглавил 36-летний Василий Васильевич Ермолов, должность которого писалась исключительно большими буквами - Помощник Генерал-Губернатора Северной Области по Управлению Мурманским Районом. Причем в «район» входила не только вся наша область, но и большой кусок Карелии. Позже должность укоротили в названии, но не в полномочиях - до «начальник Мурманского края». Так что «начальник Чукотки» - вовсе не большевистское изобретение. Каким был погенгуб?