Автор фото: Лев Федосеев В сюжете 12 фото |
Пожалуй, это было какое-то чудо длиной в небольшую, но максимально сконцентрированную жизнь. Эти три дня в Крыму.
И все время, словно в качку на крошечном кораблике, туда-сюда, из огня да в полымя.
Сначала - по-фронтовому тревожная переправа через Керченский пролив, пустота на украинской части границы, потом - немножко сонная, провинциальная Керчь. Потом - напряженный за два дня до главного выбора Симферополь. И - почти сказочная казачья застава на въезде в Севастополь, где стояли донцы. И уже совершенная сказка сам легендарный город русских моряков. Отчетливо мирная, какая-то даже ласковая по сути своей жизнь.
Свадьба вот эта на Графской пристани. Ребята-молодожены, конечно, обрадовались поздравлениям от гостей из Мурманска. И удивились - мол, каким ветром из такого-то далека необозримого занесло...
А стоило ли удивляться? Как-никак на крымский референдум съехались более 600 акул пера и микрофона со всего мира. Были среди них и мы - журналисты из «Мурманского вестника» и ТВ-21.
Впереди был большой праздник - общая для Крыма и России победа. Но начиналось для нас там все ой как непросто...
Керчь: уютная и прифронтовая
- А не страшноватенько вам в Крым сейчас ехать? Не боитесь? - с вежливой улыбкой, но без иронии, спросил старший - плотный, небольшого росточка внимательный мужчина в кожаной куртке.
- Что поделаешь, работа такая... - машинально ответил я и тут же ощутил-увидел, как разом изменились лица моих собеседников. Вытянулись, посерьезнели. Ребята словно дружно вдохнули и замерли. Ждали. Видимо, продолжения. Но я молчал.
- А покажите удостоверение свое, пожалуйста... - нерешительно промолвил старший. Долго, с нескрываемым интересом изучал «корочки» редактора субботнего выпуска «Мурманского вестника», а потом, чуть улыбаясь, заметил: - А оно у вас единственное? Других нет?
- Если хотите, могу пропуск в Североморск показать.
На это человек в кожанке, видимо, в чем-то окончательно убедившись, удовлетворенно кивнул (его присные - все четверо, кажется, готовы были взять под козырек), с извинениями вернул мои документы и, прощаясь, заметил:
- Удачи вам! Если заметите какие-то нарушения, обращайтесь!
Чуть не сказал в ответ: «Да нет, уж лучше вы к нам!», но от греха поспешил на выход - к друзьям, которых пропустили через нашу границу беспрепятственно, к переправе, к парому. А там уже шла погрузка. Но не на наш, на другой паром. И грузили туда не людей - передвижные электростанции.
Так что в путь через пролив из нашего порта Кавказ в еще украинскую Керчь мы - фотокор «Мурманского вестника» Лев Федосеев и я, а также наши друзья и коллеги с ТВ-21 - журналист Сергей Юдков и оператор Александр Любителев - отправились лишь спустя добрых полтора часа.
На другом берегу никого: украинские таможня и погранпост ожидаемо пусты. Таксист, что вез нас из Анапы, рассказал, что опустели они совсем недавно. Пришли серьезные, вежливые люди без опознавательных знаков, сказали: «Заберите личные вещи и уходите...»
Керчь между тем поразила контрастом: да, на причале люди с автоматами, но сам город - безмятежный, спокойный, сонно-провинциальный. И - немножко хмельной накануне выходных... Тут и там - подгулявшие компании. Оно и понятно. Спиртным тут торгуют круглосуточно. Точнее, торговали. За сейчас не поручусь, Крым ведь уже не Украина.
Занятно, расплачивались в магазине, и случайно на прилавок вместе с украинскими копейками вывалились и несколько российских.
- Вы уж, пожалуйста, нам наши деньги найдите! - жалостно-ласково просит пышнотелая хозяйка здешних закромов.
- А какие ваши и какие наши? - интересуюсь я.
- А в воскресенье посмотрим! - смеется молодка.
Нет войне!
Из Керчи нас забрал Олег Сергеев - отец экономиста ТВ-21 Лены Сергеевой. И на своей машине все эти дни возил по Крыму - бесплатно, за так, за общение и новые впечатления. Не будь Олега, все наши передвижения по полуострову были бы значительно сложнее, хлопотнее, да и опаснее. Сам он из Красноперекопска - места исторического, боевого. Именно там Фрунзе в 20-м по замерзшему Сивашу прорвался через Турецкий вал в Крым - последний оплот Белого движения. Там находится и один из нынешних рубежей обороны...
На пути в Севастополь через Симферополь в нескольких селах и городках вдоль дороги - митинги. Крымские татары - противники референдума - протестовали с жовто-блакитными флагами в руках и транспарантами, основу которых составляли разные вариации двух главных лозунгов: «Нет войне!» и «Крым - это Украина». Участники разного возраста, вплоть до самых маленьких, как показалось, не вполне осознающих, за что и против кого выступают. Впрочем, иногда казалось, что это здесь и людям посолиднее и постарше неведомо.
- Мы не считаем референдум легитимным, - говорили нам в один голос старейшины на одном из таких митингов. Происходило это в Старом Крыму, местечке, где жил и где похоронен Александр Грин. - Он мог бы стать таковым, если бы решение о его проведении приняло руководство Украины, а не местные, крымские, власти. Поэтому голосовать мы не пойдем...
Вопросом, насколько легитимна сегодняшняя власть Украины, говорившие, видимо, не особенно тяготились. Как и тем, что русские войска пришли на крымскую землю не с войной, а с миром.
При этом, как мы ни выспрашивали, ни один из наших собеседников не захотел назвать свое имя.
Однако, как мы убедились, не все крымские татары так уж единодушны.
- Я пойду голосовать. И буду голосовать за Россию... - поделился с нами позже симферопольский таксист Рифат.
Он приехал в Крым в 87-м - из Самарканда. Работал шофером в службе инкассации, торговал цветами, но, когда в Крым хлынул поток тюльпанов и роз из Голландии и Турции, ушел в такси. На судьбу не жалуется, хотя этот год, по его мнению, для Крыма пропал:
- Нас же здесь сезон кормит. А в этом году его не будет. Россияне, пока все не утряслось на Украине, к нам не поедут. Разве что, как вы, через Керчь. Но это уж больно узенький ручеек...
Что же касается наших войск в Крыму, то Рифат уверен, если бы их не было, без жертв бы не обошлось:
- Была бы кровь, и боюсь, что большая...
Первая кровь пролилась на митинге в Симферополе 26 февраля, когда крымские татары, поддерживающие украинские власти, схлестнулись с русскими. Бывший мурманчанин, а ныне севастополец Игорь Васильев был на том митинге:
- Я сам видел людей с заостренными железными трубами.
- Татары?
- Нет, вполне славянской внешности...
После этого по всему Крыму начали создаваться русские отряды самообороны. А Верховный совет заняли «вежливые люди» - сотня автоматчиков в полной боевой выкладке. Кто это были? На этот вопрос мы и на месте событий внятного ответа не получили. Говорят, бывшие спецназовцы, решившие покончить с начинающимся в республике беспределом и обеспечить нормальную работу местного парламента.
Говорят, «вежливые люди» были отменно вооружены, и во всем, что они делали, чувствовалась высококлассная армейская выучка.
Как бы ни было, но митингов с заостренными трубами и жертвами с тех пор в Симферополе не стало, а совет работал без каких-либо проблем.
Третья оборона
На въезде в Севастополь - длинная очередь: легковушки, фуры, пассажирские автобусы. Блокпост, или, если точнее, застава, потому как заправляли там - осматривали машины и их хозяев - казаки. Живописные, все как на подбор усатые, при должной амуниции. Досмотр они вели спокойно, уважительно и вместе с тем с непередаваемым удальством. Сначала показалось, что мужики даже без оружия - с одними нагайками. Лишь позже заметил нескольких человек чуть в стороне, не на виду, уже без папах, но с калашниковыми и почти без лиц - в балаклавах. Подумалось невольно, что это название именно неподалеку отсюда и появилось, в Крымскую войну, в первую оборону.
- А у нас третья оборона Севастополя! - с гордостью сообщает нам один из казаков, которые, кажется, только рады были пообщаться с новыми людьми, к тому же из Мурманска - такого далека невиданного - прибывшими.
Дозорные казаки оказались донцами - из станицы Павловской, все уже немолодые, опытные бойцы. Крымская - предгрозовая, почти боевая - атмосфера их, кажется, не только не смущала, а веселила и радовала. В том, что они нам говорили и как себя вели, звучал восторг, радость - почти детская, мальчишеская. Как же, наконец-то своим делом занялись! Исконным, корневым, дедами завещанным.
- Из дома как уезжали? Говорят, вечером приказ, утром - по коням, то есть по автобусам?
- Да это ж для казака нормально: ночью - на бабе, утром - в седле! - под дружный гогот товарищей отвечает казак.
- Да дед только рад, что от бабки своей сбежал! - смеются казаки.
Чувствуется, всем, хоть и немолодые уже, по сердцу этот особый кайф фронтового братства. Да-да, фронтового. Хоть войны и нет. Но фронт - есть. Третья оборона.
Севастополь прекрасен, полон романтики и вольного ветра... К тому же насквозь флотский.
И этим тоже очень похож на Мурманск. На горах и курганах, как на сопках. Вот и мы по ним: вверх-вниз, вверх-вниз. По бастионам и мимо них - вдоль пристаней и причалов, по улицам и площадям. Боже ты мой, здесь еще есть таксофоны! И не просто будки-развалюхи, а вполне действующие, звонить можно.
Эх, а вот набережной у нас такой нет! И тысячелетней истории от греческого Херсонеса, крещения князя Владимира до наших дней. Печаль. Но не долгая. Ведь мы - в городе русской славы.
От знаменитого музея-панорамы мимо памятника Тотлебену спускаемся в город - сквозь цветущие деревья, внизу, в аккуратной бухточке просматриваются корабли ЧФ и одинокая подводная лодка.
На библиотеке имени Льва Толстого портрет писателя - еще совсем юного, хоть с бакенбардами, но без хрестоматийной бороды, поручика, и цитата из «Севастопольских рассказов»: «Не может быть, чтобы при мысли, что и вы в Севастополе, не проникли в душу вашу чувства какого-то мужества, гордости и чтоб кровь не стала быстрее обращаться в ваших жилах…»
Как точно, как все точно! Пусть и не классик еще писал, а никому пока неизвестный молодой офицер-артиллерист, и относилось это к иному по ситуации - осажденному, воюющему городу, но каждое слово - в «десятку», без промаха. И, как показалось, очень актуально. Да, несмотря на внешние спокойствие и благодать, свадьбы, праздничных людей на улицах, почти по-летнему яркое солнце и ласковое, теплое дыхание Черного моря, не оставляла мысль о том, что мы фактически, как сказал тот казак на заставе, присутствуем при очередной, третьей, обороне Севастополя.
А был ведь еще один момент абсолютно трагический, страшный, хоть и без обороны, - исход белых войск из уже захваченной красными Таврии. Именно здесь все это происходило, классическое: «уходили мы из Крыма среди дыма и огня». Мы идем на катере по севастопольской бухте к двум утлым корабликам украинского флота, читаю ребятам стихи. Не процитированные, другие, Владимира Смоленского, в свете последних крымских событий зазвучавшие удивительно, отчаянно современно:
Над Черным морем, над Белым Крымом
Летела слава России дымом.
Над голубыми полями клевера
Летели горе и гибель с севера.
Летели русские пули градом,
Убили друга со мною рядом,
И Ангел плакал над мертвым ангелом…
Мы уходили за море с Врангелем.
Прививка патриотизма
На следующий день мы перебирались обратно в Симферополь и уже в маршрутке, идущей к автовокзалу, ощутили, что явка на референдуме будет весьма и весьма серьезной - сразу несколько человек рядом с нами ехали в это воскресное утро в другой город специально, только для того чтобы проголосовать.
Мы были свидетелями, как в одном из супермаркетов молодежь (и не только) скупила спиннинги - начисто, на корню. А все потому, что такая штучка телескопическая - идеальное древко для флага, разумеется, российского, которых в магазинах в эти дни тоже стало заметно меньше. Зато их было в достатке на улицах крымской столицы - повсюду, без счета.
Жовто-блакитный еще найти нужно было - замаешься искать. Обнаружили мы его случайно на каком-то здании, видимо, принадлежавшем украинским военным. Здание - за железным забором, во дворе - блокпост, а у КПП на улице человек в камуфляже и берцах, лицо скрыто балаклавой, из опознавательных знаков лишь родной калашников.
На вопрос о том, что за дом перед нами и почему флаг совсем не наш, воин сумрачно буркнул в ответ:
- А с какой целью интересуетесь?
Объяснили, что журналисты, аккредитационный тугамент можем показать, что вроде как право имеем. А он в ответ:
- Да, имеете. Так же, как я имею право на них не отвечать...
Что так, то так, с этим не поспоришь. Ну и мы не стали. И ушли бы, но тут углядели на территории охраняемого нашим молчаливым собеседником объекта кота. Рыжего! Усатого! Наглого! Ничтоже сумняшеся котяра проник сквозь железный забор украинской в/ч и оказался на нашей стороне, а потом столь же элегантно и беспрепятственно проследовал обратно. На что Юдков не преминул заметить в восторге:
- Смотрите, чудо какое! Кiт только что за секунду превратился в кота! - и с некоторым сожалением добавил: - А сейчас он снова кiт.
Но я, собственно, не об этом.
Таких вооруженных, малообщительных, но очень вежливых людей, внешне совершенно не расположенных к какому-либо действию, как тот молчун в балаклаве, мы в день референдума в Симферополе видели немало. Верховный совет, правда, охраняли казаки. А эти стояли, как правило, по двое на улицах. Опять же без опознавательных знаков. В особых случаях рядом стоял БТР с неизменным значком на башенке - АРК, то бишь Автономная Республика Крым. Но в то, что перед нами представители Вооруженных сил только-только образованной независимой республики, верилось с трудом. Особенно после переправы через Керченский пролив.
Очевидно, что ребята в камуфляже и с автоматами, в строгой последовательности рассредоточенные по Симферополю, - наши, русские войска. Как было сказано на днях президентом, не превышающие по численности российско-украинские договоренности. Наши! И стесняться этого не следует. Нужно этим гордиться.
А сколько солнца было в этот день в Симферополе! Почти летнего, бесшабашного, не по-мурмански яркого - в общем, настоящего, южного. Город - спокойный, как уставший после долгого загранплавания кораблик, ждал заветного часа.
И он пришел. Уже на излете этого насыщенного событиями, быстрого, как пуля, промелькнувшего дня наконец победа. Полная, близкая к абсолютной.
То, что было чуть позже, уверен, не забуду никогда.
Салют, очень долгий, какой-то непрекращающийся, многозалповый. Салют победы.
Всеобщее - даже не радость, нет, но - ликование.
Люди с русскими флагами на спиннингах, что были предусмотрительно закуплены накануне, несколько минут, не переставая, скандирующие: «Рос-си-я! Рос-си-я!». Тысяч тридцать человек, поющие русский гимн... И мы вместе с ними.
Что творилось в душе! Словами, пожалуй, и не передать. Это была настоящая прививка патриотизма. Очень мощная, без экивоков и недосказанностей.
Гордость - до слез - за нашу общую с крымчанами Родину. За Россию. Большую. Сильную. Непобедимую.
«Мурманский вестник» благодарит Мурманское региональное отделение общероссийского общества поддержки флота, его председателя Владимира Павловича Мальцева за помощь в организации командировки журналистов редакции на общекрымский референдум.
Дмитрий КОРЖОВ,
Порт Кавказ - Керчь - Старый Крым - Севастополь - Симферополь - Мурманск
Опубликовано: «Мурманский вестник» от 22.03.2014