Текст: Кабыш Зоя
Фото: Зоя КабышАкадемгородок - сердцевина Апатитов. И географически, и метафизически, так сказать. Президиум КНЦ и Геологический институт - доминанта главной площади. То, как важен научный центр для Апатитов, не будут отрицать даже те, кто считает его «городом в городе» и «башней из слоновой кости». В последнее время внимание северян все чаще обращается к КНЦ: реформы, преобразования, реорганизации, закрытие детской поликлиники, скандал с домом молодых ученых, митинг научных работников против сокращений… В «датском королевстве» оказалось все не безоблачно. И вот в такой непростой период в КНЦ появляется новый руководитель - Сергей Кривовичев - молодой ученый с весомыми научными заслугами, потомственный геолог, член-корреспондент РАН, профессор РАН, коренной петербуржец. Сегодня мы предлагаем поближе познакомиться с человеком, с чьим именем будет связано начало нового этапа жизни Кольского научного центра.
О науке- Сергей Владимирович, вы геолог, а значит, Апатиты для вас - место значимое и в какой-то мере знакомое.
- Конечно, ведь Хибины - уникальный горный массив, и с профессиональной точки зрения он исключительно интересен. Сотрудничать с коллегами из Геологического института КНЦ РАН всегда было моим горячим желанием, и в 2000 году оно исполнилось: я тогда работал в Америке и по просьбе апатитских коллег провел анализ образцов минералов из новых коллекций на современной аппаратуре. В последние несколько лет я работал на четверть ставки и на полставки ведущим научным сотрудником в Центре наноматериаловедения КНЦ, возглавляет который членкор РАН Анатолий Иванович Николаев.
Скажу больше: Кольский полуостров был для меня притягательным местом с самого детства. Мой отец был геологом-минералогом, и его друзья, соответственно, тоже были геологами. Двое из них, Алексей Владимирович Барабанов и Николай Леонидович Балабонин, уехали работать сюда, на Кольский полуостров. И когда Николай Леонидович приезжал в Ленинград и приходил к нам в гости, это всегда был праздник, в том числе и потому, что он привозил мне богатые подарки, заработки-то на Крайнем Севере были хорошими. И, помню, я спрашивал отца: «А Кольский полуостров так называется потому, что дядя Коля там работает?»… Шутки шутками, но интерес к этому краю у меня с детства.
И когда в ноябре прошлого года от здешних авторитетных ученых впервые прозвучало предложение принять участие в этом конкурсе, когда меня поддержали члены РАН, работающие здесь, это было для меня важно, я согласился.
- Перед вами поставлена задача - объединить институты в федеральный исследовательский центр. А какие задачи вы ставите перед собой?
- Да, по плану ФАНО (Федеральное агентство научных организаций) до конца этого года институты Кольского научного центра, являющиеся сейчас автономными федеральными учреждениями, должны быть объединены в новую структуру - Федеральный исследовательский центр (ФИЦ). Как известно, в ФИЦ войдут не все институты Кольского научного центра, самостоятельно будут вести деятельность ММБИ, Полярный геофизический институт и, вероятно, Полярно-альпийский ботсад-институт, там еще вопрос не решен окончательно.
Все, в том числе ФАНО, понимают, что срок поставлен нереальный, скорее всего, объединение займет больше времени. Я ставлю перед собой задачу - провести объединение максимально бережно, сохранив по возможности все действующие ныне структуры институтов - хозяйственные, административные, научные кадры. Работая в Санкт-Петербургском университете, я понял, что может нести с собой так называемое укрупнение, как мешает это работе людей, и хочу избежать подобного. Предвидя вопрос, скажу, что мы еще в начале пути, и я не готов пока говорить о том, повлечет ли за собой реорганизация сокращение кадров. Надеюсь, что нет.
- Вы ученый с признанными заслугами, а тут нужен административный опыт. Очевидно, раз вы баллотировались на этот пост, соответственный потенциал в себе ощущаете. И все же - не страшно ступать на неизведанный путь? Тут за вами несколько тысяч человек.
- Научно-организационная работа для меня не внове. Будучи завкафедрой Института наук о земле в СПбГУ, я имел непосредственное отношение к созданию ресурсного центра рентген-дифракционных методов исследования (это инструментальная область кристаллографии). Чтобы понимать масштаб дела, нужно упомянуть, что на создание центра ушло 220 миллионов «досанкционных» рублей, это больше 6 миллионов долларов.
- На что вы сделали упор в программе развития, представленной на конкурс?
- Важное место в программе занимают предложения по созданию консолидированных проектов - например, химико-технологического кластера. Название условное, но суть такова. Идея не нова, конечно, известна еще с советских времен, и весьма перспективна. Главная проблема - найти промышленных партнеров, которые согласились бы работать «на будущее», то есть вкладываться в создание новой продукции.
- И как, о первых шагах в этом направлении уже можно говорить или еще рано?
- Мы уже работаем над проектом, из которого впоследствии вполне может вырасти чаемый кластер - этот проект предусматривает сотрудничество КНЦ с компанией «Норникель» в рамках федеральной целевой программы. Мы обеспечиваем создание новой технологии (по производству сорбента для радиоактивных отходов), государство дает деньги на реализацию при условии софинансирования промышленного партнера. В этот консорциум должны войти РосРАО - госкорпорация по обращению с радиоактивными отходами, а также солидный частный инвестор. Если удастся создать такой консорциум, то можно будет выращивать «кристалл» - кластер. Одно из преимуществ ФИЦ - на большую структуру должны выделить большие средства. С моей точки зрения, речь должна идти не о десятках миллионов, а о сотнях, если не о миллиардах.
- Да вы мечтатель, Сергей Владимирович!
- Возможно. Меня называют иногда идеалистом, но мечты, если они проработаны профессионально, качественно, - сбываются. Вот, скажем, ресурсный центр, о котором я уже упоминал. Когда мы о нем впервые заговорили, в девяностые годы, тогда никто и не мечтал о таком. Но мы продумали, проработали до деталей проект, предлагали его неоднократно, и когда в результате разных реорганизаций университету стали выделять большие средства из федерального бюджета, мы были уже готовы. Так и здесь. Я считаю, нужно много работать, искать, не останавливаться на месте, не терять надежды, прорабатывать все возможные варианты - и в свое время усилия будут вознаграждены.
- Такие горы двигать - нужна поддержка целой команды.
- Здесь есть все предпосылки для этого: сильное ядро «старой гвардии» и динамичное молодое поколение. А если мы создадим в Академгородке образцовый современный лабораторный центр, оснащенный экспериментальным оборудованием, этакую «конфетку», где соберутся исследователи, которые будут заниматься как красивой фундаментальной наукой, так и прикладными проектами, вот это будет точка роста! Да еще бы дом молодых ученых достроить, чтобы привлечь сюда молодежь и удержать ее! Ведь условия для работы в Академгородке прекрасные: тишина, спокойствие, не нужно тратить часы на то, чтобы добраться от дома до работы. Будет хорошая электронная библиотека, оборудованием нужно обзаводиться, в статусе ФИЦ это легче сделать… И сегодня здесь привлекательные условия (кстати, только с нашей кафедры в СПбГУ уже заинтересовались Апатитами трое молодых исследователей), а поработаем - станет еще лучше!
- А кстати, дом молодых ученых будет достроен?
- Да, этим займется теперь само ФАНО, не перекладывая на КНЦ. В нынешнем году 50 миллионов рублей запланировано на эти цели, в следующем - 200 миллионов.
О семье- Сергей Владимирович, не могу не спросить: а семью сюда перевезете? Или будете командировочным председателем КНЦ?
- Семья у нас большая, и пятеро детей останутся в Питере: старший сын уже живет самостоятельно, трое - студенты, пятому предстоит окончить одиннадцатый класс в специализированной математической школе. Сюда приедет моя жена с двумя младшими детьми, один из которых школьник.
- Как они отнеслись к перспективе переезда?
- Спокойно. По нашему опыту переездов за границу и обратно маленьким детям, по сути, все равно, куда ехать, лишь бы было интересно. Жена восприняла такую перспективу вполне нормально. Надо сказать, что родные и знакомые разделились на два лагеря - одни поддерживают наш переезд, другие смотрят на это как на ссылку, а мою супругу называют женой декабриста.
- Значит, станете апатитчанином. Вы успели уже познакомиться с городом?
- Честно говоря, знаю пока только Академгородок и центр, где живу и работаю. Работы много, прихожу сюда, в кабинет, в 9 утра и ухожу каждый день в 8 вечера. Думаю, такой график сохранится еще долго.
- Ну, даже из вашего кабинета видно, что город у нас рябиновый, так что за начало осени можем ручаться - будет красиво, хотя бы в окно полюбуетесь.
- А зимой снег будет белым - и это прекрасное отличие от петербургских зим!
- Сергей Владимирович, коль уж сами признались, что вы мечтатель… Остались ли какие-то мечты нереализованными? И о чем мечтаете сейчас?
- Мечтаю, чтобы здесь всё получилось, чтобы система объединенного КНЦ заработала по-новому - слаженно и продуктивно. Чтобы, когда придется уходить, мой преемник получил современный динамичный научный центр - с одной стороны, соответствующий мировому уровню, а с другой - продолжающий лучшие традиции отечественной академической науки.
О вереВеру свою Сергей Кривовичев не скрывает, да и как тут скроешь, когда СМИ уже раззвонили на всю страну, что «диакон РПЦ стал председателем научного центра». Кстати, узнав об этом из ленты новостей, с назначением поздравил нового главу КНЦ известный миссионер диакон Кураев. Однако Сергей Владимирович считает, что вера должна быть предметом совсем другого разговора. Возможно, он когда-нибудь состоится. И поводом станет выход в свет продолжения первой книги «Наука верующих или вера ученых» - мой собеседник обмолвился, что собирается со временем написать такой труд. Но пока, увы, не до этого.
А я как раз воспользуюсь книгой «Наука верующих…», чтобы восполнить несостоявшийся пока разговор. Надеюсь, не уподобляюсь при этом даме из анекдота в предисловии к изданию, которая назойливо расспрашивала ученого о его вере… «Настоящие джентльмены никогда не говорят о своей вере», - ответил ей джентльмен. «Этот краткий анекдот отражает отношение большинства ученых к религиозным вопросам: они не любят говорить о них с посторонними», - пишет во вступлении автор.
Однако сам сказал в своей книге то, что счел нужным - показал на примере верующих ученых ХХ века, что между наукой и религией нет серьезных противоречий. Доказывают это факты из биографий ученых с мировыми именами и обширнейшие цитаты из их трудов. Основоположник квантовой физики Макс Планк, астрофизик Жорж Леметр, российский физик Николай Боголюбов, академик Вернадский, лауреат Нобелевской премии Чарльз Таунс (кстати, обратили внимание на преобладание физиков в нашем списке?), геолог-кристаллограф академик Николай Белов, математик и программист Дональд Кнут… В списке преобладают западные ученые, поскольку на Западе эта проблема обсуждалась всегда более открыто, чем у нас, существуют целые научные общества, объединяющие верующих ученых, в том числе имеющих священный сан…
Очень познавательное чтение, скажу я вам. Пересказывать не буду, конечно, отмечу лишь, что автор предпринимает попытку классифицировать, если можно так выразиться, взаимоотношения веры и науки. Сергей Кривовичев указывает: с точки зрения ученых протестантского исповедания, религия призвана дополнить науку новым знанием - по сути научным, но таким, которое современной наукой еще только предчувствуется. Ученые же, принадлежащие к католической и православной церквям, напротив, склонны разделять науку и религию на не слиянные «ни в нынешнем веке, ни в будущем» пути познания истины.
В заключение не удержусь от одной цитаты из послесловия. «У автора есть некоторая надежда, что и те, кто сомневается в значимости религиозных путей познания истины, изменят свою точку зрения и не будут нарекать своих оппонентов невеждами, не знающими закона (идет отсылка к цитате из Евангелия. - Прим. З. К. ), а задумаются о том, что, может быть, есть такие стороны жизни и знания, которые пока еще для них не открыты».
Опубликовано: Мурманский вестник от 23.08.2017